Рожденный единорогом, я учился умирать. Нет, не навсегда. Бессмертному это не дано. Задумайтесь, отчего прикосновение моего рога способно исцелить даже от смерти? Я просто вбираю ее, смерть, в себя, а надо мной она не властна. Но память смертного об этом не знает. Я храню в себе память тысячи агоний, быстрых и долгих, легких, как слетающий на ресницы сон, и мучительно сопротивляющихся безжалостной жизни, что не отпускает воплощенных без боя. Я точно знаю, что смерть – добра. Она никого не терзает, но ее боятся больше, чем жизни – отнимающей день за днем все дары, которые сама же с беспечной щедростью рассыпает перед живущими.
Каждая капля памяти смертного рубиновой искрой застывает на моем роге. Так с годами возникает Священный карбункул – Глаз Змея, Око Хаоса, символ зрелой мудрости нашего племени – он похож на сталактит, растущий в пещере бессмертия, в потоке уходящих жизней.
...